«Мальчишки занимались тем, что взрывали мусорки. Они клали в стеклянные бутылки зажженные петарды и закапывали их по горлышко в землю. Бегали по лесу с безбольными битами и разбивали гнилые пеньки. Так хочется увидеть их лица - но они размазаны. Вместо обычных черт лица у них было нечто похожее на помехи в телевизорах.
Смешные мальчишки. Они напивались и бегали в сапогах по скалистому пляжу. Забавно было наблюдать как их сапоги проваливались в размытый волнами песок.
У них были идеи. У каждого из них по собственной идее. Настолько собственной, что её мог понять, только тот, в чьей голове она жила. Они не лежали там подобно тому как мысли "помыть посуду", "написать ей письмо" или "сходить в кино" лежат в ваших головах. Они жили внутри их размазанных голов, меняя их нутро, разрывая мозги изнутри, пытаясь вырваться из них. Но как и все собственные идеи они одновременно и существовали и не существовали. Поскольку их нельзя было выразить, объяснить или передать другому - их не было. Но раз они не давали покоя своим обладателям, как навязчивые мухи - они были.
Поэтому мальчишки просто взрывали мусорки, бегали по лесу и безбольными битами разбивали гнилые пеньки.
Они как волки следили друг за другом. И когда большинство замечало, что у кого-то из них исчезала идея, и у него стали проявляться черты лица - его жестоко избивали, таскали за волосы по земле. Топили в волнах солёной воды. Разбивали эти проявляющиеся черты своими сапогами и оставляли мёртвым лежать в холодной воде. В холодной воде, истекая кровью.
Жестокие мальчишки.
Они бы и рады были повзрослеть, но за это приходилось платить.»
0